Рассказ о необычном и экстремальном путешествии
Я не искала там Святой Грааль, вслед за Индианой Джонсом, - просто позволила своей интуиции и извечной жажде прекрасного вести меня туда, где жизнь течет по иным законам. И даже теперь, спустя почти три года после того знакового для меня путешествия, в минуты слабости, которые всем нам знакомы, возвращаюсь своими мыслями и чувствами в затерянный город.
И эти фотографии мне помогают вызывать в памяти сердца то, что изначально заложено в каждом из нас, но безжалостно уничтожается суетой выживания в мире на грани войны. Я хочу снова пройти все ступени того пути с вами, осмыслить давно пройденное и прожитое, найти свою Чашу, свой потерянный рай...
Даже не помню, когда я впервые узнала о Петре, легендарной столице древнего царства набатеев. Точно до того, как увидела знаменитый фильм Стивена Спилберга "Индиана Джонс и последний крестовый поход". Мечта увидеть затерянный в иорданских горах город сбылась в мае 2008 года, когда я попала на слёт блоггеров-путешественников в Королевстве Иордания.
Путь к набатейскому городу лежал через Сик (что по-арабски означает «ущелье») - узкую извилистую расщелину в горной стене из нубийского песчаника. В зависимости от времени суток, окружающие Петру горы окрашиваются в удивительные, просто космические цвета - пурпурные, розовые, медовые, темно-красные, оранжевые, золотистые. Этот мягкий многоцветный камень был когда-то размыт вешними водами, образовавшими длинный, около километра, извилистый каньон, глубина которого достигает девяноста метров при ширине около четырех метров. Древняя Петра всегда была недосягаема для вражеских армий - вход в город было очень сложно найти, а узость и извилистость каньона была надежной преградой завоевателям. Более тысячи лет Петра оставалась затерянным и потерянным для мира городом, пока в 1812 году ее не открыл швейцарский путешественник и исследователь Иоганн Людвиг Буркхардт. Причем открытие это он сделал инкогнито, играя роль арабского купца. Поскольку бедуины, пришедшие в оставленный набатеями и изрядно разрушенный землетрясениями город, охраняли его от чужеземцев и совсем не были заинтересованы в рекламе этих мест. Они верили, что Петра таит бесчисленные сокровища и вовсе не хотели делить их с другими пришельцами. Эти таинственные места упоминаются в Библии. Неподалеку от Мадабы, городка с христианским населением, расположена знаменитая гора Небо, на которой умер Моисей после того, как вывел из Египта еврейские племена в Землю обетованную. И именно в ущелье Сик Моисей ударом жезла извлек воду из скалы. Небольшая высохшая река, в каньоне которой расположена Петра, носит сегодня название «Вади-Муса» («река Моисея»). Так что Спилберг выбрал каньон Петры для поисков Индианой Джонсом Святого Грааля не только из-за его мистической красоты. Древний город таит в себе немало тайн и сокровищ, ведь по сей день археологами открыто не более 15% этого царства. Впрочем, лично для меня Чаша Святого Грааля скорее прекрасная метафора. Олицетворение потерянного рая, утраченного чувства единства с Богом и миром, созданным им, способности жить в любви каждую минуту своей жизни. Чаша жизни, дарованная для того, чтобы наполняя ее, отдавать другим, - только тогда она снова наполнится новой жизнью. Вполне возможно, что древний артефакт, дарующий бессмертие и высшее знание, действительно существует. Иногда красивые легенды оказывались реальностью (вспомните хотя бы Трою, в существование которой не верил никто, кроме открывшего ее Шлимана, и ту же Петру, остававшуюся легендой, пока ее не открыл Буркхардт).
До входа в ущелье можно дойти пешком или доехать верхом на лошади. Рано утром я уже прогулялась по ущелью, а второй раз решила прокатиться на лошади этого иорданского Индианы Джонса. Колоритный парень, не правда ли? Они с братом зарабатывают на жизнь, катая туристов на лошадях до входа в ущелье (дальше всадникам вход запрещен, нужно либо пешком идти, либо ехать на повозках, запряженных мулами или лошадьми). Ребята замечательно и очень артистично вжились в свои образы: младший - Индиана Джонс, а его старший брат в черной бандане на горячем вороном коне по кличке Ассум (с ударением на первом слоге) именует себя не иначе, как Джонни Депп (и ведь правда, похож на Деппа в роли Джека Воробья!). На лошади "Джонни Деппа" я и доехала до входа в ущелье. Деньги брать у меня он категорически отказался. Ребята уговаривали меня в 6 утра на лошадях кататься по горам.
Вода причудливо отшлифовала скалы узкого ущелья. Экскурсоводы любят рассказывать мрачную легенду о том, как бурными потоками воды, устремившейся в каньон после сильных весенних дождей, смыло группу японских туристов. Легенда легендой, однако, Петра была искусственным оазисом благодаря умению древних набатеев управлять вешними водами, устремлявшимися в горы. К сожалению, их водоотводы не дожили до наших времен. Но даже эти фрагменты высеченных в песчанике каналов для подачи воды впечатляют. Более двух тысяч лет тому назад люди строили сложные гидротехнические сооружения, позволявшие добывать и аккумулировать воду в специальных цистернах. Вода, предназначавшаяся для хозяйственных нужд, текла по каменному водоводу. В водоводе, предназначенном для питьевой воды, были проложены керамические трубы.
Глядя на это ущелье, я могла представить, как оно могло заполняться водой - будто чаша, заключавшая в себе жизнь.
И на камнях растут деревья... Насколько вездесуща и непобедима жизнь, начинаешь понимать, когда перед глазами возникают такие картины.
Разглядывая живопись природы на красном песчанике, надо и по сторонам поглядывать, чтобы банально не попасть под копыта резвой лошадки, неожиданно появляющейся из-за поворота ущелья.
Впрочем, тут безопасно. И хранители покоя древней Петры не дремлют, обходя дозором город.
Музыка камня, чья природная красота затмевает все чудеса фотошопа.
Скалы смыкаются над головой, но песчинкой мироздания я себя не чувствую. Меня переполняет восхищение от увиденного, и нетерпеливое ожидание чуда в конце ущелья.
Полумрак, из которого неожиданно (даже для меня, подготовленной!) появляется фрагмент величественного и прекрасного сооружения, чьи изображения я видела не раз. И вся моя "подготовленность" исчезает в ту секунду, когда я вижу эту мистическую красоту.
Это высеченное в первом веке нашей эры скальное сооружение называют Храмом, Сокровищницей или Казной. Есть мнение, что оно могло быть усыпальницей одного из набатейских царей. Внутри здание Казны абсолютно пустое, вся красота в барельефе фасада. До сих пор остается загадкой, как древние зодчие могли сотворить такое совершенное в своих пропорциях сооружение, целиком вырезав его в огромной скале. Не стоит искать реальное историческое обоснование названий зданий древней Петры. Все они были придуманы бедуинами, не знавшими истории и считавшими, что создателями Петры были египтяне. Местные жители и по сей день верят, что в Казне фараона спрятаны несметные сокровища, которые пока еще никто не нашел. На площади Казны, покрытой песком, - верблюды, бедуины, продавцы сувениров и толпы туристов. А под ногами у них как минимум десяток культурных слоев. Кто знает, что скрывают пески затерянного города. Фасад Казны меняет свой цвет в зависимости от освещения, как и все, что создано природой и людьми в этих невероятно красивых горах. Именно тут, если вы помните, Индиана Джонс нашел Чашу Святого Грааля, с помощью которой спас умирающего отца. А мне мою Чашу предстояло найти там, куда Индиана так и не добрался. Вы ведь пойдете со мной туда?
Греческий священник: «Воистину, Петра – одно из чудес света!» Не зря в нее стремятся и стар и млад… В 2007 году Петра официально была признана одним из 7 новых чудес света.
Лучшее бедуинское такси всегда к вашим услугам.
Местные жительницы были весьма приветливы и не прочь позировать (несмотря на предупреждения гида, что женщин в Иордании лучше не фотографировать).
Корабль пустыни и его капитан
После Казны ущелье расширяется и приводит к большой площади, называемой "Площадью Фасадов". В скалах, окружающих эту площадь, располагается множество гробниц, сорок четыре из которых имеют общий фасад. В склоне горы вырублен театр вместимостью около 8,5 тысяч зрителей, построенный между 4 и 27 гг. н. э. По-видимому, для набатейцев арена театра служила местом проведения погребальных ритуалов, и лишь впоследствии римляне использовали ее в качестве арены для развлечений. Краски окрестных скал поражают свой яркостью и необычными оттенками розового песчаника не меньше, чем фасады сооружений, вырезанные в них.
В мае каньон еще полон цветения. Приятная прохлада раннего утра быстро сменилась изнуряющим зноем, солнце замерло в зените (беда фотографа!). Ну что делать, у меня был только один день в этой сказке. По хорошему, Петре надо посвятить хотя бы три дня - с рассветами и закатами.
Так заманчиво было приземлиться в одной из бедуинских кафешек, и сидеть в тенечке с чаем и кальяном. Но... красота Петры оказалась сильнее моих низменных желаний. Вперед, и вверх!
Город цвета утренней зари. На фоне местной флоры отлично виден истинный цвет песчаника.
Палящее солнце отбирает последние силы, фоторюкзак становится неподъемным, будто вбирая в себя жар Петры. Мне кажется, я скоро окаменею от палящего зноя, как стадо этих скал-слонов, так и не нашедших свой водопой.
Какие уютные пещерки... Полежать бы в тенечке? А день только один. Вперед, Вероника. В конце концов вспомни, что твое библейское имя можно расшифровать еще и как вера в победу. Топай, не отвлекайся на заманчивые тенёчки.
По песку еще можно передвигаться на осликах, но комфорт такого передвижения весьма сомнителен (в чем я после лично убедилась). Восхищаюсь людьми, которые берут в путешествие таких вот малышей.
Слегка устав, я опрометчиво решила, что верхом на ослике можно не только по равнине ехать, но и легче подниматься в гору. Минут 5 я продержалась в роли всадника. Однако, очень скоро мое четвероногое такси начало карабкаться по крутым ступеням вверх, передвигаясь буквально в паре сантиметров от края бездонной пропасти. Тропа была достаточно широка, но ослик упорно прижимался к самому краю, будто пытаясь увидеть самое дно ущелья. Было довольно сложно держаться в седле, тем более, что мой рюкзак с фототехникой просто-напросто тянул меня в сторону этой самой пропасти. Спросив у погонщика осла, сколько еще нам предстоит преодолеть подобных ступеней, я услышала весьма неутешительный ответ – оказывается, мы прошли только 5% пути (впоследствии я поняла, что он сильно преувеличил!). Расплатившись с ним, я решила обойтись без помощи ослика. И правильно сделала. Только пройдя своими ногами все эти ступени, не спеша фотографируя сказочной красоты виды, я смогла прочувствовать и ощутить энергетику древней Петры, впустить её в собственную душу. Это поистине место силы.
Обратите внимание на крошечных людей. На фотографии они смотрятся, как песчинки. Но самое удивительное, что величие этих гор не подавляет. Наоборот, чувствуешь единение с ними, и будто шаг за шагом спадает с тебя шелуха суетности жизни.
О! Снова люди! Но когда их не было, и я оказывалась наедине с горами, мне не было страшно. Впрочем, я слегка переживала, что могу не успеть дойти до Монастыря прежде, чем солнце скроется за горизонтом. О том, как я буду выбираться из Петры, я даже не думала. В конце концов, на это у меня будет вся ночь.
Поразительные краски! Любой художник позавидует фантазии природы.
Набатейское пастбище. Так я и не поняла, что же они там ели...
Набатейская мадонна с младенцем. Я не могла пройти мимо этой женщины, продававшей традиционные бедуинские украшения. Долго рассматривала нехитрые бусы и ожерелья. Она улыбалась застенчивой улыбкой, а я с удивлением все больше осознавала, как не хочется уходить от них. В глазах этой женщины было знание, недоступное мне. Купив пару украшений, я сказала ей, что прекрасно знаю о восточном обычае торговаться, но предпочитаю заплатить ту цену, что назвала она. Представляете, что она тогда сделала? Одарив меня солнечной улыбкой, подарила еще пару других украшений, к которым я приценивалась вначале. Такая вот торговля по-набатейски.
Даже высоко в горах можно прикупить сувениры и бедуинские украшения.
Я продолжила свой путь к Монастырю на вершине, предчувствуя, что увижу не просто еще один красивый вид или еще один чудесной красоты фасад на скале, а нечто большее. Путь наверх становился все трудней, ступени буквально вели на небо. Стало особенно смешно, когда я вспомнила скромную фразу гида про 800 ступеней до Монастыря (бедуины, правда, утверждали, что ступеней 950-1000). Я их не считала, тем более что ступени эти весьма условны - обширное плато с крутым спуском или подъемом вполне сходило за одну «ступенечку». Мне показалось, я шла вечность под палящим иорданским солнцем. Но кто сказал, что путь к Храму может быть легким…
Эти детишки на осле привлекли мое внимание, а вдали я увидела бедуинскую кафешку и сразу вспомнила, как давно и сильно хочется пить. Но, повернув направо, тут же забыла не только про свою жажду - забыла буквально обо всем, тихо опустившись на песок. Да, это Храм. Не гробница, не что-либо иное. Такое величественное сооружение могло быть только Храмом, Святыней...
Это творение рук древних набатеев называется Монастырь. Почему? Как я уже говорила, не ищите логики в арабских названиях древних набатейских строений. Просто во времена римского владычества в этом здании была церковь. Можно лишь отчасти передать фотографией невообразимую красоту того, что довелось увидеть моим глазам. Но совершенно невозможно ни сфотографировать, ни объяснить словами чувства и эмоции, охватившие меня в те минуты. По сию пору ничего не известно о религиозных верованиях создателей этого храма. Но сила его велика, я ощутила на себе, когда смотрела на него не отрываясь и отрешившись от всего. Усталости как не бывало.
Внутри не было ничего, кроме таких вот ниш, испещренных надписями на арабском (наверняка, что-то типа "Тут был Мухаммед")
Фасад по стилю напоминал здание Казны. Но общий вид Монастыря и скалы, в которой он был вырублен, не просто восхищал своей красотой, он оставлял невероятное чувство сопричастности с чем-то величественным, вечным. Археологи утверждают, что подобные сооружения использовались одновременно как храмы и гробницы. У бедуинов еще одна точка зрения – они считают, что древние набатеи, не желая расставаться с умершими близкими, хоронили их в собственных жилищах в надежде оставить при себе их энергетику. Интересная версия. И довольно правдоподобная. Мне хотелось подняться еще выше в горы, но сперва надо было добыть воды в кафе напротив Монастыря. Интерьер сего заведения был прост, но очень функционален, а хозяева его гостеприимны и приветливы. Потомки бедуинов, которые заселили уже разрушенное набатейское царство. Но, конечно же, они считают себя потомками древних набатеев. Будем считать, что они их наследники. И очень достойные наследники (так мне показалось из общения с ними).
Меня угостили чаем со свежайшей мятой (клянусь, она была будто только что сорвана с грядки при том, что никаких огородов в этих скалах и близко не было). Этот чай унес меня буквально к облакам (кальян я не курила - было некогда). Мы болтали с бедуинами обо всем на свете. Я спросила, во сколько закат и рассвет, и добавила, как, наверное, прекрасен Монастырь на рассвете. Мне радушно предложили заночевать, широким жестом показав диванчики и матрасы на полу - спальных мест полно. И знаете, если бы не необходимость вернуться в гостиницу к 9 вечера, я бы осталась ждать там рассвет, прекрасно понимая, что и я, и моя фототехника в абсолютной безопасности. Но все попытки дозвониться до организаторов поездки и предупредить, что собираюсь задержаться в Петре до утра, потерпели фиаско и только поэтому пришлось ограничиться закатом и красотой ночного каньона.
Один из бедуинов играл на инструменте, называемом «уд» и пел. Я положила рядом с ним диктофон. Увидев это, он улыбнулся, и начал петь громче. Когда, после довольно продолжительного «концерта» я попыталась оставить ему деньги, он отказался – спокойно и доброжелательно. Вообще, я очень часто слышала от местного населения одну и ту же фразу – «Деньги – не главное в этом мире!»
"Замужем за бедуином" - вот такую занятную книгу мне предложили почитать. Ее написала европейка, вышедшая замуж за местного бедуина. Мне подумалось, как жаль, что ни одна европейская женщина не написала подобную книгу "Замужем за русским". Уверена, было бы увлекательно читать (по крайней мере носителям европейской ментальности).
Ах, какие глаза...
Еще один красавец... Прямо глаза разбегаются, не знаешь, в какую сторону смотреть (и фотографировать!)
А какие чудесные украшения можно было купить в этом кафе-магазинчике! Это ожерелье из серебра с солнечно-теплыми сердоликами и сейчас радует меня, напоминая о Петре.
Пара стаканов чая с мятой окончательно избавили меня от усталости и я поспешила дальше. Мимо величественного Монастыря к смотровой площадке, с которой открывался вид на окрестные горы и на скалу с мистически прекрасным фасадом этого древнего Храма.
На смотровых площадках местные соорудили такие вот палатки, спасаться от зноя дня, холодных ночей и сильных ветров.
Солнце еще было достаточно высоко, но луна уже взошла над древними скалами.
Сильный ветер буквально рвал с флагштока иорданский флаг и с уходящим светом солнца становилось всё холодней. От дневной жары остались лишь воспоминания (и даже сожаления!). Вот так всегда: мы ценим только понимая, что теряем это.
Бедуин Кейв (так представился мне этот молодой человек) помог мне после заката солнца выбраться из ночной Петры буквально за полтора часа. Обычно туристы преодолевают этот путь за 4 часа. Но мы, спустившись по ступеням вниз, выбирались через Малую Петру, что существенно сократило наш путь.
Закат солнца в Петре – это долгое погружение в первозданную тишину, которую не нарушал даже очень сильный ветер. И лишь издалека, с соседнего утеса, доносилась красивая песня под аккомпанимент струнного уда. К сожалению, кроме меня и Кейва никто больше не встречал закат в этот день. Туристы спешили вниз, опасаясь темноты. И я, и Кейв (а он замечательно общался с ними на их языке - не только по-английски, по-французски, но даже по-японски) уговаривали их остаться, тем более, что до заката оставалось совсем немного времени. Причем, я больше уговаривала. Но тщетно. Кейв после сказал, что крайне редко люди остаются наверху до самого заката. Возможно, боятся возвращаться по темному каньону. Или просто боятся.
Мы шли очень быстро по крутым ступеням, освещаемым только полной луной, вдоль бездонных ущелий. Холод, опустившийся на горы вместе в темнотой, не располагал к неспешным прогулкам. Путь наш освещала полная луна и фонарик Кейва. Бедуин нес мой тяжеленный фоторюкзак, а у меня даже на секунду и мысли не возникло о том, что мне может что-то угрожать в подобной ситуации. И пока перед глазами проплывали невероятной красоты залитые лунным светом каньоны, меня переполняли чувство свободы и безмятежности, принадлежности миру и полного единства с ним, чувство того, что чаша моей души полна любовью к Богу и всему, что создано им. Я нашла свой потерянный Рай в затерянном городе, свою Чашу, которую древняя Петра заполнила до самых краев. Индиана Джонс, как жаль, что ты не дошел до Монастыря на вершине, до дна его Чаши, окруженной небом и наполненной светом. Розовым светом зари, даже в закатных лучах солнца. Мне очень хочется поделиться с вами светом этой Чаши.
Источник
Свежие комментарии