Пишет блогер Владимир Кезлинг:
Воздухоплавание. Есть в нем что-то магическое. Это как закрытый клуб, куда попасть можно, только совершив полет и пройдя обряд таинственного посвящения. Если встречаешься с человеком, уже поднимавшимся в небо, многозначительно обмениваешься с ним взглядами, будто вам обоим удалось притронуться к какой-то тайне, доступной только избранным.
Первый раз я летал на воздушном шаре три с половиной года назад — тогда я практически случайно попал на фестиваль, проходивший в Великом Новгороде. С тех пор меня с воздухоплаванием связывают исключительно добрые, дружеские отношения. Поэтому, когда меня пригласили принять участие в ежегодном фестивале воздухоплавателей в Старой Руссе, я не раздумывая согласился.
Старая Русса — один из древнейших городов России. Расположен он в Новгородской области, в пятнадцати километрах к югу от озера Ильмень. Фестиваль воздухоплавателей в Старой Руссе проводится ежегодно в мае вот уже в течение нескольких лет. Каждый год организаторы приглашают меня посетить его, и каждый раз я вежливо отказываюсь, находясь в эти дни в каком-нибудь очередном далеком путешествии.
В этом году звезды, наконец, сошлись.
До последнего момента меня терзали смутные сомнения, что полеты вообще состоятся — для этого нужна была подходящая погода, без сильного ветра и дождя. Синоптики же в течение всей предшествовавшей фестивалю недели обещали и первое, и второе, и компот — в виде резкого похолодания.
Первую половину пути нас сопровождал проливной дождь, но, как только мы пересекли границу Ленинградской и Новгородской областей, осадки неожиданно прекратились, а в просветы между облаками даже стало периодически заглядывать солнце.
В Старую Руссу мы приехали ближе к вечеру. Праздник как раз был в самом разгаре.
Обычно фестивали воздухоплавания длятся нескольких дней. Полеты проводятся ежедневно — утром и вечером.
Фестиваль в Старой Руссе начался еще накануне, но из-за плохой погоды первый старт аэростатов в пятницу вечером и второй старт в субботу утром, пришлось отменить.
Вечерний старт в субботу проходил с центрального стадиона. Когда мы приехали, как раз шли финальные приготовления.
Монгольфьеры надувают в два этапа. Сначала в них нагоняют холодный воздух огромными вентиляторами.
Когда оболочка расправится и начнет принимать форму, зажигают газовые горелки.
Огонь нагревает воздух внутри шаров, и они медленно, словно старые богатыри, начинают подниматься вверх.
Проходит не более десяти минут, и вот уже по всему стадиону стоят разноцветные красавцы, готовые в любой момент оторваться от земли.
Богатыри-аэростаты: все красавцы молодые, великаны удалые, все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор Че Гевара.
Наконец, со сцены объявляют о торжественном старте фестиваля и аэростаты один за одним начинают уплывать в синее небо.
Я наблюдаю за ними с земли. Воздушные шары довольно быстро уносит ветром, и они скрываются за крышами домов и верхушками деревьев.
На сегодня мое участие в фестивале закончено. Покупаю головку костромского сыра и иду в гостиницу пить вино.
Наступает воскресное утро. Старт намечен на половину шестого, поэтому вставать приходится еще в пятом часу. Каждый раз, когда мне нужно просыпаться в такую рань, я первым делом выглядываю в окно — вдруг там идет дождь, а значит я смогу спокойно залезть обратно под теплое одеяло. Мне не везет: на улице облачно, но сухо.
В полудреме умываюсь и еду в старорусский центр культуры, там уже проводится предполетный брифинг.
Сегодня старт воздушных шаров будет происходить с какого-то поля в паре десятков километров от Старой Руссы.
Выбор места для старта зависит от многих факторов, но в основном — от скорости и направления ветра.
Среднестатистический воздушный шар может находиться в небе около двух часов, поэтому необходимо заранее предусмотреть место, где можно будет приземлиться. Для этого, во-первых, нужна ровная площадка — лучше всего большое поле; во-вторых — удобный подъезд, чтобы можно было загрузить приземлившийся воздушный шар в машину.
Все экипажи добрались до нужного поля и начинают готовить свои воздушные шары к взлету.
Я бегаю вокруг и фотографирую.
Вот, казалось бы, я — опытный путешественник, кучу стран объездил, ко всему готов, а резиновые сапоги забываю в машине, хотя специально брал их с собой. На утреннем поле ноги промокают насквозь буквально за пару минут.
Пока одни лишь расправляют оболочку своего аэростата по полю, другие — уже взлетают.
Сегодня я лечу на шаре «Господин Великий Новгород».
Перед полетом — стандартная процедура подготовки, состоящая из четырех шагов. Во-первых: расправляем оболочку воздушного шара по полю.
Во-вторых: включаем вентиляторы, которые наполнят оболочку воздухом.
В-третьих: зажигаем газовую горелку, которая нагреет воздух внутри монгольфьера.
В-четвертых: занимаем свое место в гондоле и улетаем.
Воздушный шар набирает высоту очень плавно. Помню, когда летал в первый раз, я вообще позорно пропустил момент взлета.
Пара мгновений — и мы уже плывем над полями на высоте нескольких десятков метров.
Ветер уносит нас вперед. Богатыри-аэростаты остаются где-то позади.
Наконец, по очереди все начинают подниматься в небо.
Сегодня мы летим вместе с организатором фестиваля, пилотом Александром Федоровым.
Плыть по небу на шаре — одно удовольствие. Движется он очень плавно, корзину не трясет и не раскачивает.
Один из моих знакомых пилотов любит пошутить по этому поводу: опять на воздушном шаре лететь — ну хоть посплю часок.
Высота несколько сотен метров.
Вообще, воздушный шар может безопасно подниматься на три-четыре километра.
Вдалеке, если приглядеться, можно разглядеть серую полосу озера Ильмень.
Про воздухоплавание существует немало мифов. Одни считают, что лететь на воздушном шаре — страшно, другие — холодно, третьи — опасно для жизни.
Начнем с того, что, во-первых, лететь на шаре — совсем не страшно. Наоборот интересно и приятно.
Во-вторых, вовсе не холодно. Монгольфьер летит со скоростью ветра, поэтому для тех, кто находится в его корзине, ветра нет вообще. Более того, иногда находиться в небе даже теплее, чем на земле.
Что касается безопасности, то здесь, конечно, все не так однозначно. Так как полет проходит на большой высоте, то в случае нештатной ситуации, закончиться все может очень плачевно. Но с другой стороны, вероятность такого развития событий близка к нулю. Вообще, монгольфьер является одним из самых безопасных типов воздушного судна.
Как раз с безопасностью и связаны некоторые ограничения. Например, полеты на воздушных шарах проводятся обычно либо ранним утром, сразу после рассвета, либо вечером, непосредственно перед закатом. Связано это с особенностью движения воздушных потоков в разное время суток.
Мир из корзины монгольфьера выглядит совершенно иначе, чем с земли.
Даже знакомые места предстают в совершенно новом виде.
Наш полет проходит над дремучими лесами.
Опустимся пониже и заглянем в лес.
Среди новгородских берез вальяжно прогуливаются непуганые лосихи.
Так как воздушный шар перемещается абсолютно беззвучно, можно подлететь к ним довольно близко. Правда, стоит издать какой-нибудь громкий звук, например, начать нагревать воздушный шар горелкой, как эта махина весом в несколько сотен килограмм резко срывается с места и через густой кустарник удирает в лесную чащу.
Некоторые друзья спрашивали меня о том, как вообще управлять воздушным шаром. Отвечу: а никак!
Шучу, конечно! Управлять воздушным шаром можно. В целом, аэростат летит туда, куда дует ветер. Можно немного корректировать курс, подтягивая стропы, но все равно основное направление движения — всегда по ветру.
Есть маленький секрет: на разных высотах скорость и направление ветра различаются. На одной высоте ветер может дуть в одну сторону, а на другой — вообще в противоположную.
Основная задача пилота — занять ту высоту, на которой скорость и направление ветра будут оптимальными.
Сначала кажется, что это просто. Хочешь подняться повыше — нагревай шар горелкой, хочешь спуститься — дай шару остыть.
На деле все не так однозначно. Конечно, основной принцип верен: чем горячее воздух внутри монгольфьера, тем выше он поднимется, чем холоднее — тем быстрее он будет опускаться.
Но и здесь есть один нюанс: аэростат реагирует на действия пилота с большой задержкой. Воздух внутри оболочки нагревается или охлаждается довольно долго, и очень важно чувствовать свой воздушный шар: перегреешь — он рванет в небо слишком быстро, переохладишь при снижении и не успеешь нагреть обратно — ударишься о землю.
В наши дни полетать на воздушном шаре может практически каждый. Стоимость одного полета для 2-3 человек варьируется от 15 тысяч рублей в регионах до 30-40 тысяч рублей в Санкт-Петербурге и Москве.
Если рассматривать покупку своего аэростата, то можно уложиться в несколько сотен тысяч рублей.
Хороший же воздушный шар отечественного производства в полной комплектации, способный поднимать в небо корзину с 3-4 людьми, обойдется уже в один миллион. Монгольфьер, произведенный за границей, будет стоить примерно в 5-10 раз дороже.
Правда, кроме приобретения воздушного шара нужно еще научиться им управлять. Курсы пилота обойдутся еще почти в 100 тысяч рублей.
Зато после этого можно смело отправляться покорять небо.
Тем временем внизу начинают собираться облака.
Они все густеют, расплываясь постепенно по всему небосводу.
Выглядит все это сказочно.
В какой-то момент мы тоже вплываем в облако и летим вслепую. Вокруг нас молоко: не видно ровным счетом вообще ничего.
Зато можно исполнить свою детскую мечту — попробовать прикоснуться к облакам руками. На ощупь они, правда, ничем не отличаются от густого тумана — вот так и разбиваются детские мечты.
Наш полет длится уже больше полутора часов. Нужно искать место для приземления.
Ветер совсем стихает. Наверху еще хоть как-то дует, а около земли — так вообще полный штиль.
Внизу виднеется какая-то маленькая новгородская деревушка.
Вокруг нее — поля какой-то невероятной красоты.
В итоге мы приземляемся рядом с деревней с забавным названием Тулебля. Долго смеемся, общаясь с командой поддержки и объясняя им, где мы находимся.
После успешного приземления все, кто летал в первый раз, проходят обряд посвящения в воздухоплаватели. Связан он со старой легендой. В конце XVIII века во дворе Версаля братья Монгольфье в присутствии Людовика XVI подняли в небо воздушный шар с тремя пассажирами в корзине: бараном, петухом и уткой. Французскому королю забава понравилась, и он пожелал самолично взмыть в небеса, дабы обозреть с высоты милую сердцу Францию и своих добрых подданных. Во время полета он в эйфории воскликнул: «Я дарю вам, братья, все земли, которые вы видите под собой, и графский титул в придачу!». Но после посадки, когда первый восторг улегся, Людовик XVI, всегда отличавшийся непоследовательностью своих действий и решений, поправился: «Вы будете владеть всеми этими землями, но только тогда, когда находитесь над ними».
После приземления новоиспеченному воздухоплавателю подпаливают волосы на голове (это символизирует жар от огня, нагревающего шар), тушат их шампанским, после чего нарекают графом. Название «графства» определяется по месту посадки.
Так я, по месту своего первого приземления в 2012 году, являюсь графом Толстиковым. А вот если бы мой первый полет состоялся в этот раз, то я носил бы почетное звание графа Тулеблятского (на самом деле, конечно же, Тулебельского).
После приземления наши приключения выходят на новый уровень: пытаемся объяснить команде поддержки, где мы находимся и как к нам проехать. GPS-навигатор сел, телефоны не работают, бумажные карты все остались в гостинице. Единственными ориентирами являются коровник и старая водонапорная башня. Но говорить про них — тоже самое, что, дрейфуя в море, объяснять: здесь вода и много чаек.
Спустя пару часов нас находят. Фестиваль заканчивается.
Свежие комментарии