Суды Средневековья назвать гуманными уж точно нельзя. Под девизом борьбы с нечистой силой на костры отправляли бесчисленное количество людей. И если женщин сжигали по обвинению в колдовстве, то мужчин – как оборотней. Такой незавидной судьбы удостоился французский крестьянин Жиль Гарнье.

Отшельник из Сен-Бонно

Неизвестно, кем являлись и чем занимались супруги Жиль и Апполина Гарнье до рокового переезда в Сен-Бонно – маленькую деревушку в Бургундии неподалеку от города Доль. О нелюдимой паре, в особенности о Жиле, в окрестностях ходило множество слухов. Говорили, будто он перебрался в эту глухомань то ли из Лиона, то ли еще из какого-то крупного города. Рассказывали также, что супруги жили в соседнем городке Доле, но по каким-то причинам решили вести затворнический образ жизни. Поскольку Гарнье всячески старались избегать контакта с местными жителями, сплетни рождались буквально на ровном месте. Ведь средневековая община привыкла жить по строго определенным правилам. И любое отклонение от них вызывало подозрение и предвзятое отношение. Соответственно, при неудачном стечении обстоятельств люди «не такие как все» оказывались один на один с системой.

Вот и супруги Гарнье, выбравшие скрытный образ жизни, с первого же дня вызвали у местных массу подозрений. Всех беспокоили вопросы: «Почему они живут сами по себе? Что-то скрывают?» А скрывать, судя по всему, у Жиля было что. По мнению некоторых исследователей, он страдал каким-то заболеванием, которое выделяло его из толпы. Например, гипертрихозом. При этом заболевании начинается усиленный рост волосяного покрова. Каким-то образом Жиль умудрялся скрывать это, живя в большом городе. Но затем, видимо, его тайна была раскрыта. Опасаясь за свою жизнь и жизнь жены, Гарнье решил перебраться в глухомань. Он надеялся, что в малолюдных местах до него никому не будет дела. Но просчитался. Он не учел, что в лесистой местности могут встречаться озлобленные хищники – волки, на которых так сильно походило его лицо, заросшее густым волосяным покровом.

Семейству Гарнье не повезло с самого начала. Как только они перебрались в Сен-Бонн, местных жителей принялся терроризировать неизвестных хищник. Началось все вполне банально – из стад, пасущихся за пределами деревушки, начали пропадать животные. Но затем коров, коз и овец зверю стало недостаточно. Он принялся охотиться за людьми. Надо сказать, чаще всего в те времена пастухами были дети. Соответственно, хищнику расправиться с ребенком было гораздо проще, нежели с коровой. И когда зверь начал утаскивать в лес юных пастухов и пастушек, местные жители не на шутку испугались. Причем не волка-людоеда, а некое сверхъестественное существо. Обычным серым хищником селян, закаленных трудными условиями, напугать было сложно. Ведь постоянная жизнь на границе с лесом приучила их к определенным правилам «этикета».

Тогда же все было иначе. Свидетели (или считавшие себя таковыми) в один голос утверждали, что рядом с деревней поселился не волк, а настоящий оборотень. Некоторые из них клялись, что пытались убить адское отродье, но зверь, получив несколько ран, сбегал.

Как и положено в таких случаях, большинство суровых местных жителей мгновенно обмякли и стали молить Бога о защите. А представители церкви все сводили к греховному образу жизни. Единственными, кто не поддался панике, стали несколько охотников. Они пообещали, что расправятся с хищником. И неважно, обычный ли это волк или же посланник дьявола.

Подозреваемый №1

Начались массовые облавы. Сколько волков было уничтожено – неизвестно. Но должного эффекта не последовало. Звери и люди пропадали с завидным постоянством. Церковь стояла на своем – молитесь, кайтесь, и будет вам избавление от всех невзгод. Охотники продолжали шерстить леса в поисках хищника. Крестьяне и крестьянки просто паниковали, готовясь погибнуть от зубов и когтей земного воплощения сатаны.

Но неожиданно во всем этом сумасшествии кто-то вспомнил о семье отшельника. Местный люд сразу подхватил эту версию. Сначала о Гарнье шептались в подворотнях, затем начали говорить громко, во всеуслышание. Но у местной власти, как и у церкви, не было веского повода, чтобы задержать Жиля и его жену. Поскольку отшельничество не являлось преступлением.

Кровавые убийства продолжались. И тогда местный парламент решил дать охотникам помощников. Ради этого было опубликовано воззвание ко всем дееспособным мужчинам. Высший орган управления в добровольно-принудительном порядке попросил их вооружиться и вместе с профессионалами устроить самую массовую и безжалостную охоту на серых хищников.

И вскоре разношерстная толпа с пиками, палками, топорами, алебардами, ножами, вилами и аркебузами выдвинулась на главный бой всей своей жизни. Понятно, что всю основную работу выполняли охотники. Крестьяне, по большому счету, играли роль массовки или приманки, тут уж как повезет.

Сколько продолжалась облава, точно не известно. По одним сведениям несколько дней (и даже недель), по другим – уже к вечеру мужчины сумели обнаружить кровожадного монстра (фантастическое везение!). Если придерживаться официальной версии, когда жители Сен-Бонна вышли на одну из лесных опушек, увидели страшную картину. На их глазах огромное лохматое чудовище уже готовилось разорвать маленькую девочку. Надо отдать должное мужчинам, они не испугались, а ринулись в атаку. Такого многочисленного подкрепления зверь никак не ожидал, поэтому поспешил поскорее затеряться среди деревьев.

Девочке откровенно повезло. И хоть на ее теле было несколько жутких ран он укусов, они не представляли опасности для ее жизни. Но главный успех заключался в том, что мужчины сумели опознать хищника. Это был, конечно, не волк, хоть животное его и сильно напоминало. В нем они узнали покрытое окровавленными волосами лицо Жиля Гарнье!

Добытая информация была тут же передана в парламент Доля. И власть решила - таких улик было более чем достаточно, чтобы объявить отшельника вне закона, арестовать его и подвергнуть самому суровому допросу. И вскоре в дом к Гарнье наведались вооруженные люди.

Идеальный сумасшедший

Жиль такого поворота событий явно не ожидал. Он растерялся и даже не пытался разъяснить ситуацию. Вместо этого отшельник со всем соглашался. Вот только его показания постоянно разнились и путались. Сначала он сознался в убийствах. Потом признался в том, что является оборотнем. Вот отказался от своих показаний, заявив, что является «всего-навсего» каннибалом. Но после общения с представителями инквизиции Жиль вновь стал утверждать, что умеет превращаться в волка.

Кстати, когда Гарнье арестовали, провели осмотр его тела на наличие колотых и огнестрельных ран. Ни первых, ни вторых не оказалось. На мужчине инквизиторы не обнаружили ни единой царапины. И это послужило доказательством… виновности Жиля. Как известно, у оборотней отменная регенерация. Это как раз и подтвердила «целостность» Гарнье.

Затем Жиль начал в подробностях рассказывать о своих преступлениях. Правда, на одну нестыковку почему-то никто не обратил внимания. Отшельник в красках, с мельчайшими деталями поведал об убийстве двух мальчишек-пастушков и двух девочек. Одного он убил возле Доля, а второго – неподалеку от соседней деревушки Перруз в саду фруктовых деревьев. И если первого ребенка Жиль растерзал, приняв волчью личину, то второго попытался съесть. Но ему это не удалось. Его спугнула компания мужчин-поденщиков. Спустя некоторое время Жиль напал на девочку, которая прогуливалась по лесу неподалеку от Доля. Ее он назвал «особенно вкусной». Затем, вновь став человеком, он вернулся домой, забрав с собой недоеденный труп. Ему хотелось угостить «деликатесом» жену.

Любопытно, до наших дней дошел протокол допроса Гранье: «…и убив и умертвив ее своими руками, казавшимися лапами, и зубами; и протащив ее руками и страшными зубами до упомянутого леса Серр, там ободрал с нее кожу и съел мясо с ляжек и рук, и, не удовлетворившись этим, он отнес мясо своей жене Аполлине в пустынь Сен-Бонно возле Аманжа, которая была местом проживания его и его жены. Кроме того, вышеназванный ответчик через неделю после праздника Всех Святых, также в облике волка, схватил другую девочку в тех же местах, рядом с лугом Рюпт, в крае Отум, расположенном между вышеназванным Отумом и Шастенуа, незадолго до полудня указанного дня, и удушил ее, и нанес ей пять ран своими руками, и намеревался ее съесть, если бы не подоспели на помощь три человека, как он сам признавался и исповедовался много раз…»

Нестыковка заключалась в количестве жертв. Жиль после допроса с пристрастием рассказал о четырех убийствах. Хотя их по первоначальным данным насчитывалось в несколько раз больше. То ли инквизиция решила, что и такого количества погибших достаточно, то ли и правда людская молва приписала ему то, чего на самом деле и не было. Как известно, у страха глаза велики.

Ничего толкового не рассказал Гарнье и том, как происходило его превращение в волка. Если у немецкого оборотня Петера Штумпфа был особый пояс, якобы подаренный ему дьяволом, то Жиль «просто становился волком благодаря колдовству». Но что за колдовство позволяло превратиться мужчине в хищного зверя, так и осталось загадкой. Правда, спустя короткое время отшельник заявил, что его наставником стал некий призрак (или «призрачный человек»). Судьбоносная встреча Жиля и таинственного существа произошла буквально через несколько дней после переезда семьи Гарнье в Сен-Бонн. Этот призрак и научил отшельника различным магическим приемам, позволявшим превращаться в волка. Но затем Жиль вновь изменил показания. Существо исчезло из протоколов, а на его место пришел «голос между деревьями», который приказывал Гарнье убивать. При этом уже нет ни единого упоминания о превращении мужчины в волка, как и о его чрезмерной волосатости.

Страдал ли на самом деле Жиль от гипертрихоза или нет? Действительно убивал он, а не какой-нибудь больной волк-одиночка, не способный справиться с другой добычей? А может Жиль воображал себя хищником из-за психического расстройства или же занялся каннибализмом потому что ему просто нечего было есть? А вдруг – это заговор? Возможно, община Сен-Бонна решила таким способом избавиться от нелюдимого отшельника, не согласившегося жить по их правилам? Ведь его изначально подозревали в убийствах, а потом «совершенно случайно» увидели его на опушке в момент совершения преступления. Как-то уж очень гладко и ровно получилось. Собрались, пошли и нашли – как по заранее написанному сценарию. Правды мы, к сожалению, уже никогда не знаем.

Суд быстро вынес приговор – отказать в «милости удушения» и сжечь. Любопытно, что Апполина в деле вообще не фигурировала. Ее как будто и не было. Поэтому, что с ней стало – тайна.

18 января 1573 года Жиль Гранье, обвиненный в убийстве четырех детей, отправился на костер. Его смерть в страшных мучениях должна была стать предупреждением для всех, кто завязал дружбу с нечистой силой. Наказание за это одно – костер.