Эксперимент мы с Ваней поставили специально для для российской версии журнала Men's Health Russia. Это было невыносимо! Как только мы все вытерпели? Чудовищные две недели!
В Москве жизнь полна общения с другими людьми. С десятками, сотнями, тысячами.
Пока я доезжаю до работы, в пробке успеваю обсудить с мужчиной на «Форде» особенности современных бензиновых двигателей. В обед дохожу до столовой, обязательно встречаю по пути еще пару знакомых. С кем-то здороваюсь, вспоминаю всемирное потепление, запах полыни и ругаюсь на скудный выбор памперсов в магазинах. Параллельно в почту валятся письма с вопросами, а в разные мессенджеры – пишут разные люди: друзья детства шлют смешные картинки, кто-то рассказывает, что вчера переборщил с красным сухим. В городах мы все переполнены общением, не укрыться нигде. Недавно на станции «Фили» я встретил медика-практиканта, который 22 года назад присутствовал при операции – мне удаляли аппендицит. Каким-то образом он узнал меня, подошел пообщаться. Это переполнило мою небольшую рюмку терпения.
В итоге мы с фотографом Ваней Дементиевским решили бросить все на пару недель, уехать от связи, интернета, суеты и людей. Взяли баул с байдаркой, сложили в рюкзаки палатки, тушенку с гречкой, немного оливок, хлеба. Ваня твердо сказал:
– Никакого больше интернета, звонков, переписок. Прямо вот до самой Москвы. Две недели детокса, клянусь.
Я энергично закивал. Мы включили в смартфонах «авиарежим», сели в поезд, за сутки доехали до Карелии, вывалились на безлюдной станции. Потом сели в «буханку» местного таксиста Васи и доехали до поселка Энгозеро – прямо на берегу одноименного озера, большого и красно-желтого на закате.
Утром я зашел за дом и тайком проверил связь. Ну просто на всякий случай - вдруг какие-то срочные новости.
Где-то за углом закричали куры, а мне пришло сразу десять писем и сообщений. Последнее было от друга Коли: «А я вот похмелялся, съел вкуснейших хинкали».
До чего мы дожили, подумал я, сообщаем всем о каждом своем шаге! Что за бред. Я мужественно включил «авиарежим» и вышел к Ване – надувать лодку. Мы спустили наше судно на воду и не торопясь доплыли до реки Куземы, встали по течению, пошли вперед.
Расписание наше было незамысловатым. Вечером мы приставали к берегу, ставили палатку, уходили за дровами, жгли костер и варили ужин (чаще всего это была гречка с тушенкой, но однажды мы насобирали грибов и пожарили их на крышке от котелка). После вечернего ужина мы смотрели на звезды, Ваня перечитывал «Пикник на обочине» братьев Стругацких, я «Низкие истины» – мемуары Андрея Кончаловского. Сидел на бревне, отрывался от книги, смотрел как вода ударяется о камни, колышется еловая ветка. Кончаловский, судя по его мемуарам, все время с кем-то общался, спорил, попутно влюбляясь в актрис и очень много переживал по разным поводам. Сколько же у него в жизни было суеты, думал я! Ему бы сюда, на Кузему.
Главное, никаких больше людей (Дементиевский не в счет), никаких сотен лиц, которых обычно видишь, когда выходишь на улицу. Вокруг только вода, трава, коряги, водоросли и высоченные деревья.
Заканчивая с книгами, мы ложились в палатку, вспоминали разные истории из жизни – про детей, женщин и драки.
– Очень противный был турист. Я не выдержал, как-то прямо на перроне мы с ним подрались, – рассказывал Ваня.
– Шел я по парку ночью и тут кто-то ударил меня сзади кастетом, – описывал я.
Утром мы вставали на рассвете, собирали лагерь и снова плыли вперед. Целыми днями - голосов людей, рычания машин — только пение птиц, треск коста или шум ветра.
Периодически мне все же хотелось впитать в себя немного совершенно бессмысленной информации. Появились ли в нашем дачном чате новые картинки со смешными котиками?
Мне очень нравилось наше времяпровождение. Кажется, мозг совершенно очистился, в него не врывался теперь ежеминутно поток полезной и бесполезной информации. Я теперь не смотрел все время в экран телефона или компьютера, я смотрел вдаль и видел исключительно завораживающие пейзажи.
Если мне хотелось пить, я не шел к кулеру или в магазин. Доставал из кармана кружку, зачерпывал воду из реки. Еще недавно мой обед выглядел бы так: длинная очередь из коллег, я с подносом у кассы, на подносе – клубничный смузи, тарелка с бифштексом и салатом «Цезарь».
Гречка с тушенкой, что может быть лучше? Но чего-то все-таки не хватало. Сначала мне казалось, что я хочу молока, потом подумал, что скучаю по семье – и в этом все дело. Иногда я думал: интересно, а что делал мой друг Коля, после того как съел с похмелья хинкали? Периодически мне все же хотелось впитать в себя немного совершенно бессмысленной информации. Появились ли в нашем дачном чате новые картинки со смешными котиками?
А потом, когда до конца нашего пути оставалось всего три дня, я вернулся в лагерь, таща большую высохшую березу.
Ваня стоял и увлеченно смотрел себе в руку. Он сказал: Знаешь, тут уже ловит связь, а мне нужно проверить – не пришло ли письмо по работе.
Во время этого сплава я понял: человек слаб, а бессмысленная информация и бесполезная общение – у нас в крови. Мы не дотянули до Москвы, не выполнили наш план. Вечером, когда мы лежали в палатке, я узнал, что сделал Коля после хинкали – лег спать. В тот день я уснул поздно – до часу ночи с наслаждением читал чат нашей дачной группы – там были котики, сплетни про то, что вместо Путина страной управляет его двойник. Ну и немного информации про то как правильно наносить косметику.
Свежие комментарии